Питер Пандреа ⇐ Васина Википедия

[wiki_en]

Петре Пандреа, псевдоним Петре Ион Марку, также известный как Петру Марку Балш (26 июня 1904 - 8 июля 1968), румынский социальный философ, юрист и политический деятель, а также известный эссеист, журналист и мемуарист. Уроженец сельской Олтении, он всегда был сторонником ее региональной идентичности, которая смешивалась с крестьянским популизмом. Помимо этих двух черт и его иконоборческой непочтительности, граничащей с анархизмом в Румынии (анархизмом), его политические взгляды несколько раз колебались между крайностями — от правого консерватизма до марксизма-ленинизма. Начиная с 1910-х годов, когда Пандреа обучался кадетом в монастыре Деалу, он был близко знаком с властными структурами и идеологиями Румынского королевства; именно здесь он впервые встретил антилиберального идеолога Наэ Ионеску, который стал объектом его увлечения и на какое-то время интеллектуальным наставником. В конце концов, бросив службу в Сухопутных войсках Румынии, он стал отмеченным наградами студентом Национального колледжа имени Карола I в Крайове, дебютировав почти одновременно в двух конкурирующих национальных журналах: «Gândirea» и «Viaa Romînească».

Пандреа взбесил культурный истеблишмент Великой Румынии в 1928 году, когда вместе с Ионом Нестором и Павлом Сориным подготовил манифест «Белая лилия». В этом тексте сформулировано его желание воссоединить современную литературу с христианским мистицизмом, а также указано, что непревзойденный опыт является законным источником вдохновения - философское кредо, которое позже было известно как «трэризм». К тому времени Пандреа сделал престижную карьеру ученого-юриста и социолога, что позволило ему путешествовать по Европе; во время своего пребывания в Веймарской Германии он изучал абсолютный идеализм | неогегельянство, принял атеизм и диалектический материализм и исследовал психоанализ. Он также вернулся как убежденный антифашист, будучи обеспокоен приходом к власти Адольфа Гитлера | приходом к власти нацистов, описанным в его бестселлере эссе на тему «Нацистская Германия | Гитлеровская Германия». Обозреватель левоцентристских газет и журналов, Пандреа открыто ссорился с Железной гвардией, хотя продолжал поддерживать теплые отношения с гвардейцами, такими как Раду Гыр. Он также был вовлечен в сотрудничество и, возможно, в членство в запрещенной Румынской коммунистической партии, выступая в качестве общественного защитника ее репрессированных активистов, хотя публично он был более близок к левому крылу Национальной крестьянской партии, стремясь к Народный фронт». В 1932 году он стал зятем коммунистического интеллектуала и заговорщика Лукреция Пэтрэшкану.

Во время Второй мировой войны Пандреа проверял терпение диктаторского режима Иона Антонеску, защищая как диссидентов Железной гвардии (схваченных после восстания легионеров и бухарестского погрома | гражданской войны в январе 1941 года), так и сотен людей, участвовавших в румынском движении сопротивления во время Второй мировой войны. Вторая война |Антифашистское сопротивление. Он сам несколько раз арестовывался агентами Сигуранты, но не подвергался судебному преследованию со стороны режима. В то время как Патрэшкану получил национальную известность и место в правительстве после румынского государственного переворота в августе 1944 года, Пандреа поддерживал независимую, все более антисталинистскую левую | антисталинистскую линию. Он спровоцировал коммунистов, в том числе своего зятя, добиваясь справедливого обращения с преследуемыми фашистами и крестьянами; он также разработал планы «швейцарского нейтралитета | гельветизации» Румынии и интеграции с более крупной Балканской федерацией, которые контрастировали с региональной повесткой дня Советского Союза. Став жертвой внутрипартийной борьбы, Патрэшкану в конечном итоге отошел от власти в 1948 году, на самых ранних этапах существования Социалистической Республики Румыния | румынский коммунистический режим, а сам Пандреа был арестован примерно в то же время. Его держали без суда в Окнеле Мари почти пять лет, а затем он вернулся к гражданской жизни как убежденный антикоммунист и кающийся сын Румынской православной церкви.

Неожиданно реинтегрированная в качестве юриста, Пандреа снова спровоцировала власти, а также церковных иерархов, согласившись защищать маргинализированные христианские общины, в том числе монахинь Тюдора Владимиреску, Галац|Владимирешть. Он был повторно арестован Секуритате в 1958 году, что привело к обнаружению и конфискации его секретных мемуаров с их нелестными размышлениями о реальных личностях коммунистов. Перемещаясь между различными учреждениями, его в конце концов отправили в тюрьму Аюд, где он подвергался голоданию; Секуритате подозревала, что во время своего пребывания там он начал сотрудничать с румынским движением антикоммунистического сопротивления, включая подразделения «Железной гвардии». Он был выбран для последнего, наименее жестокого эксперимента по перевоспитанию в коммунистической Румынии, и ему разрешили вести (но не публиковать) противоречивые дневники, подробно описывающие его опыт. Освобожденный во время всеобщей амнистии 1964 года, он частично реинтегрировался в литературную жизнь, но преследовался и снова подвергался репрессиям за неоднократные ссоры с цензурой коммунистической Румынии | коммунистическими цензорами. Пандреа умер от рака в 1968 году, вскоре после публикации своей последней работы — монографии о своем друге-художнике Константине Брынкушь. В 1968 году ему была предоставлена ​​посмертная (советская) реабилитация; его сын-этнограф Андрей бежал за границу в 1979 году и был приговорен к тюремному заключению «заочно | заочно». Оба Пандреа полностью выздоровели на родине только после румынской революции 1989 года.

==Биография==
===Молодость===
Петре Марку был родом из этнографического региона Олтения, бывшего тогда Румынским королевством. Он родился 26 июня 1904 года в Балше в семье крестьянина со средним достатком Иона Марку и его жены Аны (урожденной Альбота).Tudorachi & Simion, p. 55 Большая семья, однажды описанная самим Пандреа как «скромная», но «нерушимая»,Корнел Унгуреану, «Memorialiştii. Petre Pandrea şi arheologia miracolelor», в «Luceafărul» (журнал )|Luceafărul'', выпуск 3/2001, с. 11 включало двенадцать братьев и сестер, десять из которых были мальчиками.Мирча Мойса, «Петре Пандреа, cu lampa eternității pe masă», в «Cuvîntul Libertății», 11 июля 1998 г., стр. . 4 Он был крещен в Православной Церкви, хотя в первые годы жизни жил в условиях принудительного благочестия (в юности от него требовалось молиться одиннадцать раз в день),Tudorachi & Simion, p. 55 он боролся со своим воспитанием, описывая себя как человека, который «не мог стать верующим и не стал атеистом».Ionut Iamandi, «Pe de altă carte. Pledoariile lui Петре Пандреа», в «Дилема Веке», Vol. XVII, выпуск 866, ноябрь 2020 г., с. 16Ион Симуц, «Cronica edițiilor. Justiśiar cu orice risc», в «România Literară», выпуск 3/2004, с. 13 Вместо этого он был привязан к своей идентичности как олтенский (или, в более общем смысле, валашский) крестьянин. Литературовед Корнел Унгуряну рассматривает Пандреа как «архаичного человека», вечно привязанного к «церемониям [и] ритуалам олтенской деревни» и психологически интегрированного в олтенскую линию румынских писателей, ведущую от Александру Македонского до Марина Сореску. ref name="cuarheologia"/> Пандреа называл себя поклонником валашского восстания олтенских повстанцев 1821|1821 годов, которых в бой возглавил Тюдор Владимиреску. Он идентифицировал последнего как подлинный продукт Эпохи Просвещения|Просвещения, противопоставляя его высшим классам, чью версию прогрессизма Пандреа раскритиковал как «гедонистическую, бесстыдную и [и] циничную».Илие Пуркару , «Un interviu restant», в «Рамури», Vol. VIII, выпуск 9, сентябрь 1971 г., с. 9 В контексте румынской литературы он нашел вдохновение у Михая Эминеску («короля» румынской поэзии, чьи консервативные позиции Пандреа объяснял возвращением к крестьянской аутентичности) и Тудора Аргези (которого он объявил величайшим живым человеком Румынии). поэт).

Молодой Марку закончил начальное образование в Балше у таких учителей, как Константин Динкулеску, который, как он вспоминает, находился под сильным влиянием левого доктринера Константина Стере. Ши Романачилор», Vol. VI, выпуск 11, ноябрь 2017 г., с. 94 С 1915 по 1922 год он учился в средней школе монастыря Деалу (в районе Тырговиште), готовясь к карьере в Сухопутных войсках Румынии. Среди его коллег там был Корнелиу Зеля Кодряну, будущий лидер фашистской Железной гвардии, которого он позже описал как студента со скудным интеллектом.Иовэнель, с. 52 Вместо этого он был близок с другим одноклассником, принцем Румынии Николаем | Николаем Румынским, младшим сыном короля Румынии | короля Румынии Фердинанда I | Фердинанда I. Эта дружба дала ему первые проблески жизни в Румынский суд.Горацю Пепине, «Политика. Criza şcolii şi politicaделикатии», в «Idei în Dialog», Vol. V, выпуск 9, сентябрь 2008 г., с. 30 Учеба Марку была приостановлена ​​в 1916–1917 годах, во время румынского разгрома Первой мировой войны. По его собственным показаниям, он провел этот перерыв сразу за линией фронта, в Рымнику-Сэрате. Будучи кадетом и членом Разведывательной организации Cercetaşii României, он оказывал поддержку регулярным войскам до конца 1916 года, когда он был «ранен бомбой, сброшенной с немецкого самолета Luftstreitkräfte|». < бр />
После возобновления занятий в 1919 годуАлександру Джордж, «Opinii. Rectificări», в «Luceafărul (журнал)|Luceafărul», выпуск 16/2000, стр. 7 Среди учителей Марку был Наэ Ионеску, философ и будущий политический интриган. По словам культурсоциолога Зигу Орнеа, эта «зловещая» встреча сформировала по крайней мере некоторые из более поздних идей Пандреа, включая момент его «мистического кризиса». , в «România Literară», выпуск 29/1981, с. 19 Хотя он пришел к явному отрицанию мировоззрения Ионеску, он навсегда остался очарован его личностью, которая, как отмечает ученый Иоан Станомир, стала зеркальным отражением его собственной.Stanomir, p. 12 Другой автор, Александру Джордже, видит в Пандреа «настоящего ученика Ионеску, возможно, первого и самого важного, потому что он был сформирован через противоречия». Он также сообщает, что поздние мемуары Пандреа, в которых Кодряну описывается как любимый ученик Ионеску, хронологически неточны и, вероятно, лживы в этом отношении. Историк литературы Евгений Симион предполагает, что будущий социолог, «фундаментально анархический человек», тип, всегда вступающий в противоречие с любыми правилами, навязанными другими», в целом не мог идентифицировать себя с духом Деалу.Tudorachi & Simion, p. 55 В конце концов Марку решил, что ему больше подходит гражданская карьера, однажды назвав себя «прирожденным писателем, сильнейшим в моем поколении».Григор Траян Поп, «Петре Пандреа», в «Рамури», Vol. VIII, выпуск 9, сентябрь 1971 г., с. 8 На последнем году обучения в средней школе он перешел в Национальный колледж имени Карола I в Крайове, который окончил в 1923 году, став лучшим в своем классе. В письме 1967 года он заявил, что что он и его «История евреев в Румынии» | его одноклассники-евреи, в том числе Михаил де Майо и М. Стромингер, изучали марксизм и что они уже симпатизировали коммунизму.Sorescu & Pandrea, p. 16 Еще одним коллегой и «близким другом» был будущий поэт и боец ​​Железной гвардии Раду Гыр.Лазэр, «пассим»

На последнем курсе обучения в Крайове (где он жил в доме на улице Реформа Аграра, 41) Пандреа также дебютировал в культурной журналистике, опубликовав эссе под однобуквенным псевдонимом в журнале «Гандирея». А». Впоследствии его посетил один из редакторов, Гиб Михаеску, и предложил ему присоединиться к постоянной команде авторов, не осознавая, что статья Марку имеет революционный подтекст.Sorescu & Pandrea, p. 16 Используя «Петре Диаку» в качестве своей подписи, он также стал региональным обозревателем конкурирующего журнала «Viaa Romînească». Его статьи, подробно описывающие события культурной жизни Крайовы, вызвали общественную полемику.Sorescu & Pandrea, p. 16; Севастос, стр. 382–383 Городскую интеллигенцию особенно раздражало то, что «Диаку» высмеивал Национальный театр Крайовы, национальный театр города Крайова, называя его «несуществующим» учреждением. Они «выследили автора», в конечном итоге выследив его до школы; когда его личность была раскрыта, школьный учитель отстранил его на три дня.Севастос, стр. 382–383 После этой даты он продолжал активно работать в прессе, хотя некоторые из его ранних вкладов остаются непостижимыми. В октябре 1924 года местная газета «Нэзуинца» опубликовала стихотворение «Мой друг, смоковница». Исследователи разделились во мнениях относительно его авторства: некоторые считают его подделкой Пандреа, который представил его как сочинение Джорджа Баковии, в то время как другие сходятся во мнении, что на самом деле это было настоящее баковское произведение.Марсель Марсиан, " Bacovia şi prietenul», в «Contemporanul», выпуск 25/1992, с. 6

Тем временем протестующие в Крайове попросили Ибраиляну прекратить сотрудничество с молодым писателем. Ибраиляну, который был впечатлен открытием таланта Пандреа, встал на его сторону, предложив ему переехать в Яссы (Марку так и не принял его этого предложения),М. Н. Русу, Петре Пандреа, «Pandrea par lui-même. G. Ibrăileanu, Prealabile 'Chestii'», в ''Familia (журнал)|Familia'', Vol. 4, выпуск 7, июль 1968 г., с. 11 и добавление его в список постоянных авторов.Ионел Теодореану, «Masa umbrelor», с. 22. Яссы: Editura Junimea, 1983 Однако Пандреа стеснялся своего вклада и в течение следующих сорока лет запрещал кому-либо публиковать его фотографию. Вскоре после того, как Ибраиляну признал его он получил степень бакалавра румынского языка | Бакалавриат с отличием.Diaconescu, p. 16; Тудорачи и Симион, с. 55 Его приняли в Бухарестский университет, где он слушал лекции Ионеску (переехавшего из Деалу), Димитрия Густи и Василе Пырвана, , причем последний стал его модель на протяжении всей жизни.Tudorachi & Simion, p. 58 Он также прослушал «около 2–3 лекций» уважаемого историка и доктринера Николае Йорги, но в целом избегал его из-за застенчивости и потому, что Йорга поссорился с Ибраиляну.

==="Период Белой лилии" и марксистское обращение===
Пандреа получил лицензию (степень) | лиценциата в 1926 году.Tudorachi & Simion, p. 55Овидий С. Кромэлничану, «Amintiri despre Petre Pandrea», в «România Literară», выпуск 27/1978, с. 8 Затем он стал доктором юридических наук, снова с отличием, представив доклад по философии права Симиона Бэрнуцю. Впервые он был напечатан в академическом журнале Revista de Drept Public (в 1928 г.), а затем был расширен и опубликован в виде тома издательством Editura Fundațiilor Regale (в 1935 г.). Историк Григоре Траян Поп отмечает, что этот выбор темы был «почти причудливым», открывая образец эксцентричности в научной карьере Пандреа. В посмертном обзоре Север Войнеску, юрист и журналист, предположил, что Монографию Бэрнуцю все еще можно было прочитать, что свидетельствует об «исключительных качествах Петре Пандреа как юриста». Том. IX, выпуск 427, май 2001 г., с. 5 Марку был зачислен в качестве автора Румынской юридической энциклопедии и отправлен на специализацию в Берлинский университет Гумбольдта в Веймарской Германии (с 1926 г.).Дьяконеску, п. 16; Тудорачи и Симион, с. 55 Затем он также посещал курсы в Гейдельбергском университете и Мюнхенском университете Людвига-Максимилиана.Tudorachi & Simion, p. 55 Он также путешествовал, посещая лекции в Парижском университете|Парижских университетах, Венском университете|Вене (где он услышал Зигмунда Фрейда), Римском университете Сапиенца|Риме , Карлов университет | Прага и Университет Этвеша Лоранда | Будапешт.Tudorachi & Simion, p. 55 Находясь во Французской Третьей республике | Франция, он встретил и подружился с олтенским скульптором-эмигрантом Константином Бранкузи.Карианополь, стр. 55. 7

Кратковременно занимаясь историческими исследованиями, Пандреа нашел и опубликовал средневековую рукопись Альберта Шендла, подробно описывающую жизнь и времена Стефана Великого. Его усилия были вознаграждены Йоргой, который занимал пост премьер-министра Румынии и пожаловал ему 1000 «рейхсмарок».Карианополь, с. 7 Начинающий ученый сохранил свой устный контракт с газетой «Гандирея», которая опубликовала ряд его статей, включая освещение писем Вальтера Ратенау и обзор «философии государства» Парвана.Сореску и Пандреа, с. 16 Пандреа был в курсе культурных событий в Великой Румынии, первоначально заявляя, что он выступает против рационалистического, леволиберального, франкофильского направления, которое стало доминирующим в 1920-х годах. Он испытывал отвращение к таким литературным теоретикам, как Эжен Ловинеску и Поль Зарифополь, считая их неоригинальными, «анемичными ответвлениями» Жюля Леметра и Эмиля Фаге. Чтобы выделиться из этого интеллектуального движения, Пандреа выпустила «Манифест Белой лилии», написанный в соавторстве с Ионом Нестором и Павлом Сориным и подхваченный «Гандиреей» в 1928 году. Он во многом поддержал новый путь в литературе, основанный на «неистовой конкретности», Тудорачи и Симион, с. 55, но также считал христианский мистицизм законным источником художественного вдохновения. Историк Лучиан Бойя, который рассматривает манифест как теоретическую веху для «нового поколения» 1930 года, также считает его запутанным, «состоящим из разнообразных и беспорядочных вещей».Бойя, стр. 35–36. текст был описан, первоначально насмешливо (в рецензии Шербана Чокулеску), как идеологический краеугольный камень «трэризма» - от «a trăi», «жить».Tudorachi & Simion, p. 55 Этот термин был использован в более поздних исследованиях, когда Джордж предположил, что «Белая лилия» представляет собой «исторический момент утверждения поколения «трэристов».< бр />
Орнеа предполагает, что Ионеску подтолкнул Пандреа к реакционной, «программной» стороне «гандиризма», но также и к его собственному «темпераментному анархизму». Орнеа также отмечает, что журнал перешел во владение все более профашистски настроенного редактора Никифора Крайника, который использовал и «вероятно подстрекал» «Белую лилию», а позже сделал Пандреа своим штатным социологом. Точно так же историк Раду Иоанид предполагает, что Пандреа была искренне преобразована Крайником и подверглась дальнейшему влиянию Шарля Морраса, полностью отвергнув принципы либерализма и радикализма в Румынии | румынский либерализм.Раду Иоанид, " Eseu. Energia Moră», в «România Literară», выпуск 50/1982, с. 10 Таким образом, «Белая лилия» была воспринята либеральными кругами как провокация, положившая начало «громкой полемике». В монографии 2002 года исследователь Тудор Оприш описывает последствия «громкой и яростный манифест», включая его использование Министерством образования (Румыния) | Министерство образования в качестве предлога для разработки новой культурной политики, ориентированной на молодежь. Они были официально описаны как «канал молодой энергии» в «здоровом направлении» и вдали от «сопливого» радикализма Лили. Школий (1820–2000)», стр. 115–116. Бухарест: Арамис Принт, 2002.
К 1930 году Марку уже противоречил сам себе, открывая диалектический материализм, «его моральный и социальный нонконформизм, построенный на иной основе»;Tudorachi & Simion, p. 55 теперь он считал, что экзистенциальную пустоту, которая стала «навязчивой» темой в его произведениях, можно преодолеть только с помощью «труда и троицы искусства-науки-мастерства». К 1944 году он стал приверженцем антиинтеллектуализма, утверждая, что большинство учёных были догматиками с «помрачённым умом», и что только «диалектический разум» всё ещё может спасти себя. Станомир, который приравнивает эта позиция по отношению к атеизму, также отмечает, что Пандреа был редкостью среди румынских деятелей межвоенного периода в своем добровольном принятии марксизма, хотя и как «неверный и нечистый» ученик.Stanomir, p. 11 Точно так же политолог Владимир Тисмэняну описывает Пандреа как человека типичного левого толка, который в глубине души надеялся на «Единство противоположностей|гегелевский синтез капитализма и социализма».Владимир Тисмэняну , «Социология коммунизма. Европейский антифашист: Петре Пандреа и трагедия stângii românesti», в «Revista 22», Vol. XI, выпуск 32, август 2000 г., с. 13 Орнеа, который встречался и беседовал с Пандреа в последующие десятилетия, полагал, что идеологический переход, хотя и отмеченный новым изобретением Марку как «Петре Пандреа», никогда не был четко выраженным. Как он писал в 1981 году:
Петре Пандреа известен своим противоречивым статусом, поскольку он своими громкими жестами перешел от правых к радикальным левым в 1931 году. По правде говоря, этот год, который сейчас, кажется, стоит стеной, является всего лишь дата используется для удобства. Фактически, те из нас, кто действительно знаком с его работами, понимают, что его идеологические обоснования робко присутствуют и до этой даты, точно так же, как его анархическое нонконформизм, присутствовавший вначале, сохранится как рассеянное состояние после этого момента. ref name="zomilit"/>

Работая под руководством Абсолютного идеализма|неогегелянцев, таких как Карл Рудольф Сменд, Пандреа подготовил неортодоксальную статью о философии права Монтескье,, которая охватывала всего 71 страницуSorescu & Pandrea, p. 16 и в конечном итоге был представлен в 1932 году. В 1931 году он самостоятельно опубликовал диссертацию об административной реформе в Румынии.Sorescu & Pandrea, p. 16 «Viaa Romînească» наняла его в качестве штатного автора, на этот раз под своим священным псевдонимом, — с серией о политическом скандале с участием Константина Стере, а также с серией статей под названием «Incotro?» («Куда?»), которое сам Пандреа определил как ознаменование своего обращения в марксизм-ленинизм.Sorescu & Pandrea, p. 16. См. также Комарнеску, с. 27 Их с энтузиазмом прочитал основатель журнала Гарабет Ибрэиляну, который считал, что Пандреа заменит Константина Доброжану Гереа на посту ведущего марксистского теоретика Румынии.Sorescu & Pandrea, p. 16; Севастос, с. 383 Его другими вкладами были краткий отчет об осведомленности Монтескье о валашских темах, а также несколько эссе по психоанализу и психоаналитической литературной критике (например, одно, в котором обсуждался «Эдипов комплекс» Панайта Истрати).Сореску и Пандреа , стр. 14, 16

===Антифашистские полномочия===
Идеологический сдвиг Пандреи, и особенно его позиция в поддержку Стере, не нравились все более правым кругам в «Гандиреа». Отметив «ужасные» маневры Крайника по поглощению, он приостановил свое сотрудничество, направив официальное заявление об отставке.Sorescu & Pandrea, p. 16 Затем он развлекался тем, что собирал негативные отзывы о своем бегстве в левой прессе, отмечая, что Крайник и Памфил Шейкару объявили его «мертвым», а епископ Григорие Комша назвал его «заблудшей душой». ".Сореску и Пандреа, с. 16 Его бывший учитель Ионеску вовлек его в полемику через ежедневную газету «Cuvântul». Речь шла о поддержке Пандреа конституционализма, но спор перерос в спор об интеллектуальном происхождении. Пандреа, который отвечал в колонках «Дрептатеи», был расстроен тем, что его противник все еще считал его учеником; он также заявлял о своей убежденности в том, что православно-супрематистская идеология Ионеску подражает католической церкви и политике|политическому католицизму, добавляя лишь немного «византизма». Он также высмеивал отношения между Румынской православной церковью и Железная гвардия | Мистический подход Железной гвардии, поскольку: «Между христианской религией, особенно православным вероучением, и расовой ненавистью существует органическая несовместимость. Православие всегда было толерантным в контексте румынской истории».

В этот период Пандреа стал свидетелем участия Пандреа в антифашизме, чему отчасти способствовала его личная дружба с Георгием Димитровым — ответчиком по поджогу Рейхстага и будущим секретарем Коммунистического Интернационала. В июле 1932 года «Дрептатея» содержал критику Марку союзов Крайника с такими группами, как «Железная гвардия», которую Пандреа считает «совершенно лишенной человеческого великодушия и универсальностью, не стоящей на их горизонте». Adevărul Literar şi Artistic», он атаковал суть румынского национализма, охарактеризовав его как «буржуазный национализм | буржуазное отвлечение». Отдавая предпочтение вместо этого основам пролетарского интернационализма, он теперь утверждал: «Мы не считаем полезной и не принимаем идею «национальных» культур».Кэтрин Вердери, «Национальная идеология при социализме: идентичность и культурная политика в Румынии Чаушеску» , с. 53. Беркли и др.: Калифорнийский университет Press, 1991.
Пандреа также был иностранным корреспондентом румынской ежедневной газеты «Адевэрул» и публиковал статьи, в которых предупреждал о приходе к власти Адольфа Гитлера | неуклонном приходе к власти нацистов, изображая сам нацизм как «идеологическое выражение мелкой буржуазии, созданное крупными капиталистами». Эти фрагменты были собраны в брошюру 1933 года «Гитлеровская Германия» («Гитлеровская Германия»), описанную историком литературы. Мирча Мойса назван «первой книгой в европейской политической литературе, в которой содержится самое серьезное предупреждение о преступном потенциале фашизма». огромное зло нацизма». В книге высказывается предположение, что Адольф Гитлер обманул антикапиталистов, притворившись, что поддерживает общественную собственность, которую он, как «лакей великого капитала», никогда не собирался на самом деле делать. реализовать.Иовэнель, с. 53 В своем предисловии Пандреа пояснил, что, помимо применения «исторического материализма», он черпал идеи из «реакционных и прогрессивных» книг различных авторов, от Макса Вебера, Вернера Зомбарта и Эрнста Роберта Курциуса до Карла Шмитт и Макс Шелер. Пандреа позже с гордостью отмечал, что «Гитлеристская Германия» предсказала как Вторую мировую войну (рассматривавшуюся им как необходимую диверсию Гитлера), так и возможное уничтожение фашизма.

Пандреа однажды признался, что нацистские расовые теории повлияли на его собственный выбор карьеры: он решил навсегда покинуть Германию после того, как местный студент назвал его в лицо «грязным балканоидом». Еще будучи еще в Германии он подружился с другим юристом и интеллектуалом, Лукрециу Пэтрэшкану, который тайно сотрудничал с запрещенной Коммунистической партией Румынии (PCR или PCdR). Вернувшись домой и вступив в коллегию адвокатов округа Илфов, Пандреа женился на сестре Пэтрэшкану, Элизе. Гражданская церемония состоялась в апреле 1932 года,Tudorachi & Simion, p. 56 незадолго до того, как Пандреа прошел службу в Сухопутных войсках, с пехотным полком, дислоцированным в Каракале, Румыния | Каракал;Sorescu & Pandrea, p. 16 их сын, Андрей Думитру Марку (известный профессионально как «Андрей Пандреа»), родился в марте 1936 года.Tudorachi & Simion, p. 53 Как отмечает Бойя, практически невозможно узнать, присоединился ли когда-либо Пандреа-старший к ПКР, поскольку подпольная группа лишь обозначила свою принадлежность «посредством базового устного общения». В любом случае он находился под наблюдением тайной полиции старого режима под названием Сигуранта как один из интеллектуалов, которые, казалось, служили коммунистической программе.Бойя, стр. 87–88 Друг-литератор Вирджил Карианопол считает, что Пандреа действительно «сплотилась с рабочим движением и Коммунистической партией Румынии», и утверждает, что Элиза «имела те же убеждения, что и ее муж».Карианополь, с. 7

Пандреа укрепил свою левую принадлежность «едкими» статьями в «Adevărul», «Dimineaa», «Azi (румынская газета)|Azi» и «Bluze Albastre», используя такие псевдонимы, как Петре Альботэ. , Гайус, Петре Драгу, доктор Петру Ионикэ, доктор X и доктор П, а также его священный псевдоним.Тудорачи и Симион, стр. 55–56 Теперь полностью примирились с Ралеей, он также основал два самопровозглашенных марксистских журнала — «Viitorul Social», а затем «Stânga». Последний журнал, заявивший, что у него «нет противников слева», был поддержан статьями Петре Цуцеа и Траяна Херсени, оба из которых позже снова стали правыми.Бойя, стр. 41–42 «Viitorul Social» была почти сразу после закрытия газетой «Сигуранта».Carianopol, p. 7 «Стынга» появилась только в девяти номерах и была закрыта правительством сразу после одобрения забастовки Гривица в 1933 году.Sorescu & Pandrea, p. 16 Его по-прежнему приветствовали в «Дрептатее», где в феврале 1933 года он высмеивал возникающее собрание ультраправых как «огромное идеологическое отвлечение от истинного фронта современной борьбы». Сообщается, что он добился "чрезвычайного успеха" в книге "Гитлеристская Германия" и продолжал писать на эту тему настолько, что смог собрать второй том. Он был был принят в состав редакционной группы журнала «Cuvântul Liber (1933) | Cuvântul Liber». Позже он утверждал, что был соавтором многих редакционных статей, обычно подписанных известным главным редактором Тудором Теодореску-Браниште — «наиболее влиятельным демократическим и антифашистским журналистом моей эпохи».

==="Период Народного фронта"===
Научный трактат Пандреа «Psihanaliza juridică» («Психоанализ права») появился в Cultura Românească в 1933 году; Sorescu & Pandrea, стр. 14, 16 Мойса предполагает, что он был написан в соавторстве с автор Пэтрэшкану. Заядлый противник, Пандреа также решил заняться непопулярными делами и стал защитником боевиков ПКР в различных судебных процессах того периода. Как доверенное лицо Пандреа, историк литературы Овидий С. Кромэлничану отмечает, что он гордился тем, что занимался «прокаженными» или делами, которые другие юристы считали неприступными. Он сравнил Пандреа с Данилой Препеляком — персонажем из сказок Иона Крянгэ, который противостоит самому Дьяволу и переигрывает его. Писатель Илие Пуркару, который встретил Пандреа и подружился с ним в 1960-х годах, сообщает что его личный стиль ведения спора, в том числе в баре, заключался в том, чтобы «удушить оппонента» шквалом фактов и фактоидов, отражая «лихорадочное мышление». В 1930-х годах он организовал защиту активистов ПКР, таких как Констанца Крэчун, Аладар Имре и Ион Винче, а также второй партии забастовщиков Гривицы. В августе 1935 года «Диминяца» призвала к созданию «народного фронта». из левых сил — статья была подписана Пандреа, но, по словам активиста-коммуниста Штефана Войку, ее полностью автором был Патрэшкану. progresistă interbelică», в «Era Socialistă», Vol. LIX, выпуск 7, апрель 1979 г., с. 38

На юридическом фронте Пандреа был «выдающимся членом» Национальной крестьянской партии (НПЦ),, которая выпустила «Дрептатею», и вместе с Ралеа помогала консолидировать левые силы этой группы. тенденция.Зигу Орнеа, «Editii. Publicistica lui Ralea», в «România Literară», выпуск 6/1989, стр. 19 Вскоре он привлек негативное внимание со стороны ежедневной газеты Железной гвардии «Порунка времени», которая описала его как «коммунистического денди»; Идеолог гвардии Василе Марин причислил его к врагам румынской нации. Его деятельность в баре была дополнена его публичными позициями в «Адеваруле», где он обратился к Крайове в 1936 году. Суд и говорил о своей главной обвиняемой Ане Паукер как о мученице антифашизма.Boia, p. 68 В других статьях, которые он написал в этот период, восхвалялся Фронт пахарей и другие «левые рабочие организации» за согласие поддержать PNŚ.В. Будрига, «Activitatea Frontului Plugarilor в 1935–1936 годах и oglindirea ei în unele ziare burgheze din Capital», в «Analele Universității Bucuresti». История», Том. XXI, выпуск 2, 1972, стр. 129, 131 В октябре 1934 года он был одним из основателей бухарестского отделения общества «Amicii URSS», поддерживающего разрядку между Румынией и Советским Союзом.< ссылка> «О делегатах муниципалитетов и интеллектуальных просьбах в советской России», в «Темп!», 5 октября 1934 г., стр. 3 В своих старых рукописях Пандреа рассказал, что в 1934–1935 годах он узнал о коммунистических реалиях, когда его познакомил с ними его коллега Александру Сахия. Сахия посетил Советский Союз и вернулся публично воодушевленный, но втайне испуганный; по словам Пандреа, НКВД арестовало Сахию во время его короткого пребывания в стране, достаточное для того, чтобы он заразился туберкулезом (от которого он умер в 1937 году). В диалоге», Vol. I, выпуск 3, декабрь 2004 г., стр. 20–21

В этом контексте газета подверглась критике со стороны своего правого конкурента «Универсул», который предположил, что она продвигает еврейские и «антрумынские» интересы; «Адеварул» защищался списком румынских филиалов, в котором фигурировало имя Пандреа.Boia, p. 70 В своей работе в качестве социального критика Пандреа также время от времени высказывал насмешки над еврейской общиной, защищая румынского писателя Ионела Теодореану от обвинений в антисемитизме. Как он тогда утверждал, претензии к Теодореану были образцами «еврейского шовинизма». Универсала Алкала», во «Време», 29 июля 1934 г., с. 4 Продолжая выступать за «народный фронт», Пандреа стал глубоко враждебно относиться к другому ученику-отступнику Ионеску, Михаилу Себастьяну, которого он изображал как антикоммунистического «хулигана». Его соперник ответил в статье «Времеа» в сентябре 1934 года. Отмечая, что он не считает достаточно уместным обращение к объекту гнева Пандреи, он изобразил его как политического спекулянта («гитлеровец в 1928 году, коммунист в 1931 году». и национал-крестьянин в 1932 году»), затем приступил к перечислению и исправлению грамматических ошибок Пандреа. 7 В своих более поздних дневниках Пандреа признает, что его отвращение относилось к статусу Себастьяна как информатора Сигуранты и к скрытому гомосексуализму. Эссеист и биограф Михай Иовэнель заметил, что, хотя первое обвинение остается недоказанным, утверждения об однополых отношениях Себастьяна можно считать «правдоподобными».Иовэнель, стр. 25

В течение нескольких месяцев в 1934 году Пандреа заменял Джорджа Кэлинеску в качестве литературного обозревателя в «Adevărul Literar şi Artistic». Эта деятельность, о которой (как сообщает Орнеа) случайно забыли его биографы, заключалась в том, что он освещал произведения Раля, Феликса Адерка, Серджиу Дана, Камиля Петреску, Виктора Иона Попы, Михаила Садовяну и Ильи Эренбурга. В этой области он брал пример с Георга Брандеса и Ипполита Тена;Tudorachi & Simion, p. 56 он также был первым румынским критиком, который назвал Роберта Мусила крупным европейским писателем. XXXIII, выпуск 43, октябрь 1982 г., с. 2 В оставшуюся часть межвоенного периода он был форматором общественного мнения, написав «сотни статей и эссе» по философии и социологии, а также по социальной, литературной и художественной критике. По мнению Попа, такие работы, многие из которых описывают Румынию как жертву эксплуататорского капитализма, в значительной степени ненаучны, а оценки Пандреа намеренно остаются расплывчатыми. Важность произведений заключается в том, чтобы определить «идеологическую и политическую позицию» их автора. Их объединяющими нитями, утверждает Поп, были «диалектический дух» и интерес к социальной психологии, хотя Пандреа настаивал на том, чтобы называть себя прежде всего «социологом» или, в шутку, «вульгарным социологом». Эссеист ненадолго воссоединился с Брынкушом в июне 1937 года, когда скульптор вернулся в Румынию, чтобы работать над Скульптурным ансамблем Константина Брынкушь в Тыргу-Жиу|Колонна бесконечности. Во время визита в ателье Брынкуши к нему присоединились Цуца, режиссер Хейг Актериан, а также юрист и писатель Аршавир Актериан.Аршавир Актериан, «Ворбеште Брынкуши...», в «Стяуа», том . XXIX, выпуск 8, август 1978 г., с. 32

Вскоре после этого Румыния приняла полный авторитаризм, начавшийся самопереворотом Кароля II Румынского | Кароля II и закрепленный в Конституции Румынии 1938 года | конституции 1938 года. Пандреа наблюдала, как Кэрол чистила Железную гвардию и связанные с ней крайне правые движения, которые были вынуждены противостоять монархии. Во время этого процесса он якобы сожалел о смерти Наэ Ионеску и распространял слухи, согласно которым его бывший наставник был тайно убит своим врачом, действовавшим по приказу Кэрол.Дан Чачир, "Истории. Cine l-a otravit pe Nae Ionescu (II) Aliat cu legionarii ca să-l debarce pe Carol al II-lea», в «Ziua», 14 августа 2008 г., стр. 15 Пандреа продолжал появляться на судебных процессах над репрессированными коммунистами и ссылался на новые правовые положения в свою пользу. Другие научные статьи Пандреа были напечатаны как часть учебника 1938 года по уголовная процедура («Procedura penală»).Sorescu & Pandrea, p. 16 В том же году он опубликовал свой перевод книги Аурела Поповича «Соединенные Штаты Великой Австрии|Vereinigten Staaten von Gross-Österreich».Tudorachi & Simion, p. . 59 По мнению Унгуряну, он, возможно, взял именно этот текст, потому что он соответствовал его собственным представлениям о Балканской федерации.

===Коммунистическое сопротивление и захват власти===
Между 1940 и 1944 годами Румынией правил Ион Антонеску, который стремился к союзу с нацистской Германией и державами оси. После восстания легионеров и бухарестского погрома | короткой гражданской войны в январе 1941 года этот режим также начал подавлять более радикальную Железную гвардию; Пандреа снова проверил официальные догмы, выступая в качестве общественного защитника заключенных в тюрьму гвардейцев. Он снова дружил с пленным Раду Гыром, описывая его как своего товарища «Мандарин (бюрократ) | Мандарин» из Румынии. культура.Бойя, стр. 46–47. Продолжая высмеивать фашистские тирады Гира, он был убежден, что Гира ошибочно представили как повстанца.Лазэр, стр. 27 Пандреа по-прежнему опубликовал ряд брошюр на юридические темы, введя в эксплуатацию печатный станок, в котором работали заключенные тюрьмы Вэкэрешть. Это предприятие также выпускало академический журнал «Revista Română de Criminologie», редактируемый группой, состоящей из Пандреа и других противников режима Антонеску, а именно Константина Иона Паргона и В.В. Станчу.Сореску и Пандреа, стр. 16 Агенты Сигуранты отслеживали его деятельность как одного из «публично известных коммунистических элементов», наблюдая за его «тесными связями» с другим политическим подозреваемым, журналистом Ионом Виня. Санда Кордош, «Левый писатель в коммунистическом мире», Родика Илие, Андрей Бодю, Адриан Лакэтуш (ред.), «Дилеммы идентичности». Формы легитимации литературы в европейском культурном дискурсе ХХ века. Конференция Румынской ассоциации общей и сравнительной литературы. Брашов, 14–15 июля 2011 г.», стр. 58. Брашов: Трансильванский университет Брашова | Университет Трансильвании, 2011.
Самопровозглашенный «миллионер»,Дэн К. Михайлеску, «Литературная жизнь. Адресат Мирча Элиаде», в «Idei în Dialog», том IV, выпуск 3, март 2007 г., стр. 10 < /ref> Пандреа больше гордился своим возвращением для защиты возглавляемой ПКР стороны румынского движения сопротивления во время Второй мировой войны | антинацистского сопротивления. Он признался, что финансировал себя за счет завышения цен для других своих клиентов, которые в основном были олтенскими торговцами, представшими перед судом в Бухаресте за «экономический саботаж и взвинчивание цен». В начале 1941 года на средства, вымогаемые у «кожевника из Калафата», он основал группу «Меридиан», формально возглавляемую Александру Балачем, Михней Георгиу и Тибериу Илиеску и маскирующуюся под «литературное общество». ref name="crohpp"/> Группа действительно выпускала одноименный журнал, выпускаемый в Крайове. В нем фигурировала собственная защита Пандреа своего бывшего коллеги Кэлинеску, чей синтез румынской литературы вызвал гнев в крайне правых кругах. Пандреа бросил вызов им и правительству Антонеску, написав, что трактат Кэлинеску необходимо «перевести на все языки людей, которые поддерживают с нами дипломатические отношения». «Рамури», выпуск 7/1979, стр. 7 «Меридиан»
Пандреа также отметил, что возмущенные власти арестовывали его за эту деятельность четыре раза.Sorescu & Pandrea, p. Тудораки и Симион, стр. 56 В середине 1944 года он участвовал в защите Национальной народной партии (Румыния) | Союз патриотов - среди его индивидуальных клиентов были Георге Владеску-Ракоаса, Михай Магеру, Манеску Мэнеску и Пол. Джорджеску. Он участвовал в подготовке государственного переворота в Румынии | антифашистского переворота 1944 года 23 августа, помогая Пэтрэшкану скрываться в нескольких «заговорщических домах», где он работал над составлением проектов прокламация против Антонеску, позже зачитанная королем Румынии | королем Румынии Михаилом I | Михаилом I. Иованель, стр. 251 После захвата и нейтрализации Антонеску Румыния подала заявку на присоединение к союзникам в мировой войне. II | Союзники, и ПКР было разрешено организоваться на законных основаниях - сам Патрашкану стал игроком национальной политики и стал министром юстиции. По мнению Мойсы, Пандреа не в полной мере соответствовал тренду: «постоянно левый (но не коммунистический) деятель», он предпочел сохранить свою интеллектуальную независимость и «не принял никаких предложений» присоединиться к правительственному аппарату. Сам Пандреа частично противоречил таким представлениям, написав: «Я никогда не искал свиной грудинки, а скорее поддерживал построение коммунизма путем всеобщего распутывания после 23 августа 1944 года».Сореску и Пандреа, стр. 16

В 1945 году Пандреа снова защищал Гира, которого судил Румынский народный трибунал и которого необычно преследовал их бывший одноклассник Михаил де Майо. Он вступил в жаркие споры как с Мэйо, так и с Пэтрэшкану, в конечном итоге добившись минимального наказания Гюра.Лазарь, стр. 28 Отказываясь продвигаться в политическом отношении, Пандреа вернулся в качестве писателя - вторая серия. В «Меридиане» он обсуждал Брынкузи, «социологию и метафизику Олтении», а также «загадку, которая была Наэ Ионеску».Мариана Вартик, Дору Бурлаку, «Меридиан», в « «Общий словарь румынской литературы. М/О», стр. 320–321. Бухарест: Музей румынской литературы, 2016.
В книге «Portrete si controverse» изложены основные идеи Пандреа о «местничестве». Более или менее явно основанный на идеях, заимствованных у Пырвана и Наэ Ионеску, он защищает укоренившиеся румынские традиции от вестернизации, открыто отвергая западников, таких как Титу Майореску и Ион Лука Караджале.Tudorachi & Simion, p. ref> Пандреа расширил тему «локализма» в книге 1946 года «Древо жизни», Tudorachi & Simion, p. 56, который также представляет собой философский дневник двух предыдущих лет. Он был плохо освещен такими критиками, как Владимир Стрейну, который оценил его как второкурсник,Тудорачи и Симион , с. 56, но позже Унгуряну похвалил ее за то, что она «содержит истинное искусство жизни». Книга, содержащая советы и афоризмы, уходящие корнями в крестьянскую психику, изображает своего автора как одинокий и самодостаточный человек, который выходит на общественную арену только тогда, когда ему нужно сдержать распространение посредственности.Tudorachi & Simion, стр. 56–57 Пандреа дополнительно взял интервью у Иона Бибери для книга 1945 года о «мире завтрашнего дня», в которой он развивает свои идеи о неизбежном наступлении «социалистической морали», Станомир, с. 11, но также его обсуждение поэтики и типологии румынских поэтов. Тогда же он выпустил научный труд по «диалектической криминологии», который Войнеску назвал своим юридическим шедевром. Войнеску отмечает:
[Его] стиль увлекательный и энергичный, динамичный и захватывающий. Лишь немногие румынские авторы в области права обладают такой способностью вести читателя к собственному выводу, не оскорбляя его вкуса и не вызывая у него раздражения. Петре Пандреа отправляет своего читателя в приключение, где каждая страница — как новый акт в этом тотальном спектакле. Цитаты Льва Толстого|Толстого или проникновения в психологию судьи бесконечно смешиваются в красочную смесь, наряду с отступлениями от социологии и Карла Маркса|Маркса, и ни на секунду нет даже намека на поверхностную импровизацию или фальшивую ученость. [...] Искренняя манера написания делает эту книгу бессмертной.

===Первый срок и дело Владимирешть===
Господство ПКР укрепилось в последний день 1947 года, когда она покончила с монархией и провозгласила Социалистическую Республику Румыния | Румынскую Народную Республику. Переходу способствовала советская оккупация Румынии | советские оккупанты, а также Патрашкану. Пандреа расстался со своими родственниками и, столкнувшись с «делом Тэмэдэу», решил выступить в качестве общественного защитника своих коллег-националистов-пезанистов, в том числе Гицэ Поппа.Stănescu, p. 106 К тому времени он был беззастенчивым левым антисталинистом | антисталинистом и всё более антисоветским | антисоветским, разработав проекты «швейцарского нейтралитета | гельветизации» Румынии в рамках более крупного блока балканских государств, наряду с социалистическими Союзная Республика Югославия|Югославия и Народная Республика Болгария|Болгария. Эта концепция отвела бы важную политическую роль Патрашкану, поставленному на тот же уровень, что и Иосип Броз Тито и Георгий Димитров, которые были национальными лидерами своих стран. Пандреа, который хотел «гельветизации» удвоенный «Миром и перемирием Бога|Божьим перемирием» между политическими партиями Румынии, представил свой план как выгодный на местном уровне, потому что он может вывести Румынию из ее «колониального» настоящего, а также как услугу Советам, поскольку он создал буферную зону вместо «железного занавеса».Адриан Маджуру, «Dosar ''Contemporanul''. Ce facem cu viitorul nostru?», в «Contemporanul», Vol. XXXI, выпуск 3, март 2020 г., стр. 13, 16

В начале 1948 года Димитров, который совершал поездку по Румынии в своем официальном качестве, зашел в дом Пандреа в Перише. Двое друзей приступили к обсуждению плана «Гелеветизации», при этом Пандреа не знал, что Димитров уже обратился к Тито с просьбой о югославском ирредентизме | проекте болгарско-югославской интеграции, который расколол бы Восточный блок. Как сообщает Тисмэняну, это привело к тому, что он невольно был втянут в раскол Тито и Сталина в международный конфликт и подвергся возмездию со стороны Советов. избежать ареста за службу под началом Антонеску. Крайнич обжаловал свой приговор и призвал Пандреа представлять его в суде - как сообщается, их апелляция была почти одобрена министром Пэтрэшкану, но все процедуры были внезапно прекращены в начале 1948 года, когда он был отстранен от власти и заключен в тюрьму своими соперниками. ссылка>Ничифор Крайник (автор: Александру Кондееску), «Memorii», стр. 20, 160. Бухарест: Музей румынской литературы, 2002.
Следователи в тюрьме Уран отказались от обвинения Пандреа в показательном суде над Пэтрэшкану, отметив, что пути этих двух мужчин разошлись после 1944 года.Stănescu, p. 106 Пандреа все еще провел четыре года и семь месяцев в тюрьме при обстоятельствах, описанных Мойсой как «ужасные», в том числе в печально известной тюрьме Аюд.Диаконеску, с. 16; Лазар, с. 28 По словам Бойя, его никогда не считали одним из членов партии Патрэшкану: «ни он, ни те, кто держал его [под стражей], действительно не понимали, почему [Пандреа] был схвачен».Бойя, стр. 317–318 Агентам агентства Секуритате стало известно, что он служил вместе с людьми, осужденными за принадлежность к Железной гвардии, включая Гира, и что он находил с ними общий язык, соглашаясь помочь им организовать ". подрывная деятельность против народно-демократического режима».Дьяконеску, с. 16 Сам Пандреа сообщает, что большую часть дня он проводил, слушая стихи Гира, которые в основном были посвящены «ужасным страданиям его народа».Lazăr, p. 28 В конце концов его отправили в трудовой лагерь в Окнеле Мари, который он назвал своей «подпольной академией», члены которой выдерживали «постоянные попытки [своего] истребления». Во время своего пребывания там он утверждает, что раздражал режим и поддерживал моральный дух заключенных, представляя отчеты об условиях содержания «всем инспекторам, носящим знаки различия».Станомир, с. 11 Пандреа и его бывший соратник Петре Цуца были назначены на «перевоспитание в коммунистической Румынии | перевоспитание», будучи свидетелями пыток и публичных унижений различных других заключенных, которые им небезразличны. Они чудом избежали этой участи, поскольку эксперимент был приостановлен по приказу МВД (Румыния)|МВД до конца 1951 года.Стэнеску, стр. 106–108 Социолог по-прежнему содержался под стражей без суда, в режиме «административного наказания», до 19 ноября 1952 г., когда его просто отпустили.Diaconescu, p. 16

Остальным Пандреасам, в том числе детям Петре Андрею и Наде, было приказано покинуть семейный дом в Примэверии | Парк Джиану, Лазу, стр. 23–24 и переехать на заброшенную виллу Пэтэшкану в Пояна-Цапулуй. >Тудорачи и Симион, с. 53 Андрей остался на обочине общества: получив образование сварщика, он последовательно был строителем, официантом, хозяином шале, гидом, метеорологом, пастухом, барановодом, токарем и пастухом. , получив аттестат о среднем образовании на заочном отделении. Вернувшись к гражданской жизни, Пандреа-старший жил с Элизой где-то на окраине Бухареста, в месте, куда можно добраться на трамвае — они переехали со своей большой библиофильской коллекцией на темный чердак «крестьянского дома». Доведенные до крайней нищеты, их посетили Крохмэлничану и поэтесса Нина Кассиан, которые ответили на неофициальное объявление, что Пандреа собирался распродать свои «довольно интересные» книги. Крохмэлничану позже рассказал о своем удивлении, увидев, что его коллега ведет себя необычайно «беспечно»; он сам запаниковал после их встречи, так как не знал, что Элиза была сестрой политического «изгоя»: «Больше и не нужно. Тогда этого было бы достаточно, чтобы сфабриковать обвинения в заговоре [против меня]».

Пандреа-старший вернулся в Периш, где работал на винограднике и жил на еженедельную зарплату в 10 румынских леев. В конце концов, что необычно, ему разрешили вернуться в юридическую профессию.< ref name="moisa"/> Он также был возобновлен в качестве переводчика в Biblioteca pentru tośi, а в 1956 году выпустил версию географического трактата Димитрия Кантемира "Descriptio Moldaviae". Филолог Димитри Флореа-Рариште раскритиковал этот выбор, в частности, потому, что Пандреа работал с немецкой версией, а не с нео-латинским оригиналом, допуская различные ошибки и несоответствия. опера Луи Кантемир», в «Стяуа», Vol. VII, выпуск 7, июль 1956 г., стр. 84–88 По его собственным словам, Пандреа посвятил себя достижению справедливости для преследуемых религиозных общин, включая Союз христианских баптистских церквей в Румынии | Баптистская и липованская православная старообрядность. Церковь|Липованские церкви. К 1957 году лидер коммунистов Георге Георгиу-Деж приказал пресечь нерегулируемые православные мистические общества и монашеские братства. По словам самого Пандреа, это наступление было бессердечно спровоцировано монахом Андреем Скримой, который из своего временного дома в Индии опубликовал идентифицируемые подробности тайной религиозной деятельности. Пандреа впоследствии был вовлечен в судебные процессы. представление монахов из Плоскуцен Стэнеску, с. 106 и, что более известно, для монахинь Тюдора Владимиреску, Галац | Владимирешть. Он появлялся на последовательных судебных процессах над монахинями в Аджуде и Бырладе. В своих личных записях он утверждал, что православная иерархия и коммунистическое государство были в равной степени заинтересованы в преследовании монахинь: епископы, поощряемые конкурирующими мистиками, такими как Скрима и Санду Тюдор, были встревожены инославными практиками, терпимыми во Владимирешть (включая лакто-вегетарианство | лактарианство, чрезмерная преданность Марии и публичные акты исповедания (религии)|исповеди), в то время как режим хотел сдержать распространение народного благочестия. Во время противостояния в 1958 году Пандреа сам был Браком. в Восточной Православной Церкви|религиозно женился на Элизе, отложив эту церемонию на два десятилетия.

Достигнув своего «самого продуктивного периода» в 1953 году, Пандреа начал вести серию политических дневников, известных под общим названием «Călugărul alb» («Белый монах»). В них представлены бесстрастные изображения лидеров фракций ПКР Георгиу-Дежа и Аны Паукер,, а также моральное обвинение в адрес интеллектуалов, которые сейчас служат режиму, включая Ралею, которого в них анализируют как змееподобного или «податливого» ". Они также излагают социологическую критику Православной Церкви, основанную на некотором антиклерикализме | антиклерикальных позициях - сосредоточенную на самовоспроизводящемся кумовстве епископов и оценивающую его как встроенную форму коррупции. Здесь Пандреа признается в своем восхищении католицизмом, который рассматривается как образец целомудрия и послушания, но также и как «парадоксальный мирянин» в своих посланиях. Как отметил журналист Ионуц Яманди, его взгляд особенно примечателен тем, что он рассматривает «предполагаемые дефекты, независимые от какого-либо политического режима», а не просто фокусируется на кратковременном подчинении епископов коммунизму.< бр />
===Второй тюремный срок===
Другая часть рукописей Пандреа, позже известная как «Memoriile mandarinului valah» («Мемуары валашского мандарина»), собиралась поэтапно с 1954 по 1964 год,Станомир, с. 11 и имел более полемический стиль. Он отказывается от объективности и объявляет Раля «негодяем № 1», изображая его постоянным клиентом политических деятелей всего спектра и подхалимом других, более выдающихся интеллектуалов.Станомир, с. 12 Он противопоставляет новость о казни своего зятя словами: «Ни его идеалы, ни его методы [не были] мне по душе. Но я, например, сниму шляпу, свою валашскую овчинную шапку, потому что любой солдат, павший в бою». К 1955 году Пандреа сам в частном порядке отвергал все формы социализма, написав, что «не существует обстоятельств, при которых социализм был бы совместим со свободой».Алекс. Штефанеску, «Критические комментарии. Немедленная реакция. 40 лет назад, когда Петре Пандреа. О опере заботьтесь о губительной культуре романа», в «România Literară», выпуск 26/2008, стр. 10 Как отмечает литературный критик Алекс. Штефанеску, его позиция продемонстрировала «почти невероятную смелость». Дневники Пандреа рассказывают о нескольких его встречах с Захарией Станку, журналистом межвоенного периода, занимавшим пост председателя Союза писателей Румынии | Союза писателей. Двое мужчин столкнулись из-за вопросов интеллектуальной честности, хотя Станку также пытался предупредить Пандреа, чтобы он смягчил свои антикоммунистические проявления как метод самосохранения: «Зачем тебе уничтожать себя? теперь, когда тебя нет?!"

В 1958 году Пандреа все еще чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы посетить Великое Национальное Собрание Социалистической Республики Румыния | Великое Национальное Собрание, которым руководил один из его межвоенных друзей-пьющих и сокамерник Сигуранты, Ион Георге Маурер.Бану. , с. 113 Однако коммунистический аппарат был смущен делом Владимирешть и готовился наказать адвоката за его роль в нем.Stănescu, p. 106 Он был сыном после повторного ареста Секуритате. В ходе расследования выяснилось, что Пандреа сохранил дружеские отношения с бывшими гвардейцами, включая Гира,Диаконеску, с. 16 и его личная «враждебность к народно-демократическому государству». Последнее обвинение основывалось на разоблачениях его рукописей, которые были конфискованы и сохранены Секуритате; прокуратура сочла, что они содержат «грубую и злобную клевету о жизни и деятельности государственных и партийных лидеров». 15 июня 1959 года он был приговорен к 15 годам исправительных работ | каторга.Дьяконеску, с. 16 Андрей, который учился на медицинском факультете Университета медицины и фармации им. Кэрола Давила | Бухарест, был исключен, но реинтегрирован, когда Тудор Виану вмешался на его стороне. Тудорачи и Симион, с. 53 В конце концов ему разрешили работать сельским врачом в Бойшоаре. Этот опыт лег в основу его собственных работ, некоторые из которых представляли собой антропологические исследования общественной жизни в Кара Ловиштей.Tudorachi & Simion, стр. 53, 54

Пандреа-старший отбыл большую часть своего наказания в Аюде. Как опытный заключенный, он смог выдержать режим голодания, из-за которого некоторые из его коллег доедали остатки, некоторые из корыта, которое охранник использовал для кормления своих свиней. Пандреа утверждает, что, став свидетелем этой моральной деградации, он каждую пятницу придерживался поста без еды. в конечном итоге «задавлен» сотрудничеством со своими похитителями, это произошло не из-за голода, а, скорее, из-за его непреодолимого желания создавать литературу и его повторяющихся приступов экзистенциального страха («фиолетовый час» галлюцинаторного отчаяния). , стр. 108, 110, 114–115 Понимая, что он снова сблизился с сокамерниками-Гвардистами из-за создания всеобъемлющего «Движения сопротивления», Секуритате поместило его под постоянный надзор, начиная с февраля 1961 года; в его деле его имя записано как «Марку Петре Пандреа».Диаконеску, с. 16

Начиная с того же года он был вовлечен в очередной эксперимент по перевоспитанию. В отличие от более ранних покушений в тюрьме Питешть и в Окнеле Мари, они были в основном ненасильственными, с положительным подкреплением, например, полным пайком, назначаемым тем, кто признался в своих прошлых проступках. Как отметила исследователь Руксандра Чезеряну, утверждение Пандреа о том, что в Аюде такая практика, в которой совершенно безобидные образцы марксистского гуманизма | коммунистического гуманизма», отражает либо его левые предубеждения, либо его попытку «обмануть своих перевоспитателей».Руксандра Чезеряну, «Tortură shi oroare: fenomenul Piteşti (1949–1952)», в Руксандре Чезеряну (редактор), «Коммунизм и представительство в Румынии. Istoria tematică a unui братоубийственный национальный», стр. 167. Яссы: Polirom, 2006. .
В 1963 году власти перевели самого Пандреа в больничное отделение (то, которое он сам называл «колонией прокаженных»). 4 Ему удалось получить доступ к пишущим инструментам, и он начал работу над автобиографическим романом под названием «Tragedia de la Mărgăriteşti» («Трагедия в Маргаритешти»), общий объем рукописи которого составляет около 200 страниц. name="moisa"/> Помимо освещения якобы безобидных событий его перевоспитания, на других страницах показано, как он восстает против Железной Гвардии. Соперник-заключенный, Георге Андрейка, высказал мнение, что Секуритате подстрекала Пандреа записать его «ничтожный материал» за «еще одну ложку ячменя в его фляге», хотя его вердикт оспаривается историком Сильвиу Б. Молдованом (который скорее видит Пандреа как искренний антифашист, если он действительно «пригоден для использования коммунистическим режимом»).Молдавец, с. 31 Другой историк, Филип-Лучиан Йорга, считает, что к тексту следует относиться с «чрезвычайной осторожностью», но он также дает некоторые ценные намеки на жестокость перевоспитания в Питешти.Филип-Лучиан Йорга, «Diabolica deghizare. Reeducarea prin tortură моральный — Aiud 1960–1964», в «Revista Erasmus», выпуск 14, 2003–2005 гг., стр. 132 В некоторых фрагментах до сих пор представлены мысли Пандреа о коммунизме как о моральном банкротстве, что позволяет предположить, что его локализованный аватар можно было спасти только из-за атавистического качества, «этой старой румынской человечности».Stănescu, pp. 111–112 В контексте перевоспитания он объявил десталинизацию восстановлением морального преимущества коммунистических стран; он перешел на антизападные настроения, поскольку «Запад отказался [...] от своей жизненной силы и, более того, от своего здоровья».Стэнеску, стр. 112–113

===Амнистия и возвращение===
Пандреа был освобожден только летом 1964 года после всеобщей амнистии всех политических заключенных. За два срока пребывания за решеткой его перемещали между четырнадцатью тюремными учреждениями .Тудорахи и Симион, с. 56 Еще в октябре 1964 года он обратился в Секуритате за разрешением получить и опубликовать его тюремные записные книжки. Ответ был полностью отрицательным, «поскольку это создало бы прецедент, посредством которого мы будем публиковать [...] аспекты, которые не нуждаются в популяризации».Диаконеску, с. 17 Однако ему была назначена небольшая государственная пенсия и постепенно ему разрешили восстановить связи со своими сверстниками в литературном мире. Его выздоровление ускорилось, когда журнал «Рамури», издаваемый в Крайове Илие Пуркару и другими молодыми интеллектуалами, пригласил его присоединиться к кругу авторов — в основном с короткими очерками о жизни и искусстве Брынкушь. Ойген Барбу, выпускавший «Luceafărul (журнал)|Luceafărul» в Бухаресте, вспоминает, как его посетил «Петре Пандреа, морально истощенный какой-то огромной несправедливостью и ищущий типографское пространство для воссоединения с публикой, которая вот-вот должна была забыл его».Ойген Барбу, «Amintiri de la ''Luceafărul''. Erau nişte seri frumoase...», в ''Luceafărul (журнал)|Luceafărul'', Vol. XXI, выпуск 28, июль 1978 г., с. 2 С 1965 года и до своей смерти он также был связан с другим региональным журналом «Олтул».

Секуритате вновь открыла дело на Пандреа после его неоднократных попыток опубликовать монографию Брынкуши где-то в Западном блоке, поскольку он стремился заручиться поддержкой интеллектуально престижных изгнанников, таких как Мирча Элиаде и Эмиль Чоран.Diaconescu, p. 17 После смерти Георгиу-Дежа пост политического лидера Румынии занял молодой активист ПКР Николае Чаушеску. Этому поглощению решительно способствовал Маурер, которого Пандреа однажды определил как обладателя всех мужественных качеств, требуемых от румынского «Владимира Ленина | Ленина».Banu, стр. 111–112, 120 В новом политическом климате 1965–1966 годов Пандреа пытался, но безуспешно пытался убедить центральные журналы Бухареста переиздать некоторые из его межвоенных статей, а также вызвал негативное внимание в рядах Секуритате, попросив Editura Militară помочь ему выздороветь. его украденные рукописи.Дьяконеску, стр. 16–17 Он призвал Маурера, исполняющего обязанности премьер-министра Румынии|румынского премьер-министра, решить этот вопрос, однако его агенты по делу были снисходительны, описывая это как действие «неудачника»; они отправили Мауреру собственное письмо, посоветовав ему не настаивать на этом вопросе.Diaconescu, p. 17 Попытки Пандреа расширить свой круг внимательно контролировались тайной полицией, которая теперь нарушила его переписку с такими фигурами, как Эжен Ионеско, Ионел Джиану и Александру А. Филиппиде.Diaconescu, p. 16 В сентябре 1965 года Секуритате официально предупредило его отказаться от вопроса о рукописях, «враждебный характер» которых означал, что они никогда не смогут быть напечатаны.Diaconescu, p. 17

Пандреа жил по адресу улица Санду Алдеа, 96, на севере Бухареста, но отдыхал со своей дочерью Надей в Пояна Цапулуй и в Периш.Сореску и Пандреа, ''passim'' Пуркару сообщает о присутствии Пандреа в '' Рамури''
Последняя книга Падреа, во многом основанная на его эссе Бранкуши для «Рамури», вышла в издательстве Editura Meridiane в Бухаресте в 1967 году. По словам Симиона, его основной аргумент, а именно, что Бранкузи был подлинным западником и модернистом именно потому, что был «местником», был собственной самообороной Пандреи; Симион находит книгу «восхитительной, несмотря на все ее богомильское | богомильское видение».Tudorachi & Simion, p. 57 Она была задумана как часть (так и не завершенной) серии, один том которой был бы посвящен хулителям Брынкушь. Историк искусства Петру Комарнеску пренебрежительно отнесся к монографии: «позорно поверхностный», «он цитирует Бранкуши с вещами, которые он никогда не мог бы сказать», и опирается на свидетельства румынского американского писателя Питера Нигое (которого Комарнеску называет ненадежным). Комарнеску также сообщает о существовании неотредактированной рукописи большего размера, которая была отклонена цензурой коммунистической Румынии | коммунистическими цензорами - и это справедливо, по мнению Комарнеску, поскольку она преуспела только в «инфантильной социологии» и «олтенском шовинизме». ссылка>Комарнеску, с. 26

===Последние дела, болезни и смерть===
Вернувшись к жизни снаружи, Пандреа сосредоточился на своих скрытых мемуарах, «неклассифицируемом литературном объекте»Станомир, с. 12 предназначен исключительно для чтения будущими поколениями. В одном фрагменте он описывает себя как политического неудачника и свидетеля реалий власти, умоляя, чтобы его воспринимали как румына Жана Франсуа Поля де Гонди|кардинала де Реца или Луи де Рувруа, герцога де Сен-Симона|Сен-Симона. .Боя, стр. 32–33; Станомир, с. 12 В записных книжках сохранились лишь слабые следы его марксистского прошлого, в основном сосредоточенные на его неоднократных попытках очистить посмертный образ Пэтрэшкану. В рамках этих усилий Пандреа перекладывает вину за преступные проступки своего зятя на его окружение — жену Елену-Герту, друзей Белу Зильбера и Геранта Торосяна.Станомир, п. 12 Иногда суровый по отношению к самому Патрэшкану, он изображает себя в целом как «в высшей степени современного человека», чей конец от рук врагов превратил его в «Прометея».Tudorachi & Simion, p. 58 Хотя он неоднократно отвергает утверждения о том, что Патрэшкану когда-либо был информатором «Сигуранты»,Станомир, с. 12 он также предостерегает от своего посмертного имиджа национал-коммуниста в Румынии | национал-коммуниста: «Утверждения о том, что он был ренегатом, обращенным в ксенофобский национализм, можно рассматривать только как идиотизм. Этот тип человека только требовали и будут требовать улучшения революции, не вмешиваясь в ее фундаментальные доктрины».

Ретроспективное видение коммунизма Пандреа между падением Пэтрэшкану и восхождением Чаушеску фокусируется на закулисной фигуре, Иосифе Кишиневском, которого он называет «железным канцлером Румынии». Чтобы объяснить предполагаемое влияние Кишиневского на местную политику. , он верит в слух (сейчас опровергнутый) о том, что его главный герой был зятем Лазаря Кагановича, заместителя премьер-министра Советского Союза|советского заместителя премьер-министра. Вместо этого он искренне снисходителен к некоторым из руководству PCR, а также к союзникам коммунизма, особенно включая Тудора Аргези, которого Пандреа продолжала любить,Tudorachi & Simion, p. 58 и Исака Людо, которым он восхищался за его комедийный взгляд на межвоенную историю.Василе Андру, «O ''Istorie de azi'' pe veac», в ''Luceafărul (журнал )|Luceafărul'', выпуски 45–46/2002, с. 29 В текстах также выражается некоторая симпатия к Георгиу-Дежу, которого считают более предпочтительным по сравнению с более просоветской фракцией, которую Деж исключил из партии. Эти фрагменты, утверждает Войнеску, приводят в замешательство. Они «лишь показывают нам, насколько трагичными стали дела для писателя в его демонетизированном окружении». В целом, отмечает Тисмэняну,
Пандреа редко имеет дело с Дежем и его окружением. Возможно, это можно объяснить его собственной интеллектуальной фиксацией: он просто не мог поверить, что система может работать даже на основе решений, принятых неграмотными людьми, маргинальными фигурами, оказавшимися на самом верху пирамиды в результате исторической случайности, а именно оккупации Румынии Красная Армия.

В то время Пандреа снова втягивалась в Православную Церковь, а также обращалась к полномасштабному консерватизму, сознательно созданному по образцу «Юнимеа|Юнимизма» XIX века; как отмечает Станомир, его рукописные мемуары возвращаются к антирационализму, воссоединяя Пандреа с его первым наставником Наэ Ионеску.Станомир, с. 12 Однако, как отмечает Симион, он также оставался верным своему крестьянскому видению «социальной справедливости», одновременно расширяя свое местническое видение (вплоть до объявления себя «не румыном, а олтенцем и Европейский").Тудорахи и Симион, с. 59 Станомир также считает, что отношение Пандреа к жизни иногда напоминало отношение другого заключенного, ставшего тайным писателем дневников, Николае Стейнхардта. В то время как Стейнхардт принял монашеский сан, Пандреа приближалась к «нетипичной святости», сосредоточенной на постоянном утверждении истины.Станомир, с. 11

За последние четыре года своей жизни Пандреа вступил в переписку с Крохмэлничану. Он включал в себя «болезненные размышления» о том, что он отказался от юридической профессии в возрасте 60 лет. Пандреа заявил о своем непримиримости с новой системой правосудия, которая привела юристов к «братанию с прокурорами», позволив им выступать против своих собственных клиентов. На прилагаемой фотографии были видны «признаки его истощения и предсказуемой кончины», его рот искривился в «явно горькой» гримасе. Другие записи Пандреа показывают, что его здоровье был «полностью разрушен» во время своего предыдущего заключения. Писательница Иоана Диаконеску, которая освещала файлы Секуритате Пандреа в статье 2007 года, считает, что его физическое упадок только усилился из-за продолжающегося угнетения и разочарования на посту. -1964 год.Дьяконеску, с. 17 Во время своего пребывания в Аюде он впервые задумался о перспективе умереть где-нибудь недалеко от Бухареста, в том месте, которое он насмешливо назвал «округом Илфов | Ильфовским государством». Он заставил своих детей пообещать, что они похоронят его только на «моей крошечной родине» в Олтении. Он совершил обратный путь в Крайову в ноябре 1967 года, но сумел встретиться только с Николаеску-Плопшором.< ссылка>Сореску и Пандреа, с. 14 В конечном итоге философа сразила «безжалостная болезнь, превзошедшая поток скорбей, преследовавших его в течение последних двух десятилетий»; Комарнеску сообщает, что это был рак, и отмечает, что «предчувствие смерти» просочилось в последние эссе Пандреа.Comarnescu, p. 27

В последние дни мая 1968 года Пандреа был помещен на операцию в больницу Элиаса. На него произвело впечатление чтение хроники его работы, написанной М. Н. Русу, и он отметил, что медицинский персонал тоже прочитал ее и что теперь он кажется им более важным пациентом. Одно из его последних писем было адресовано Элиаде, в котором он признавался ему в своем бессмертном восхищении и выражал ему сочувствие — в то время, когда фашистское прошлое Элиаде подвергалось новому исследованию. Пандреа описал это расследование как форму убийства личности, организованную «некоторыми мужланами и списанными евреями, разгневанными тем, что им не удалось убить вас [...] в подходящий момент». Другой, посланный в свой близкий круг, попросил выкопать колодец возле его любимой смоковницы и закончил приветствием: «Спокойной ночи вам, колодезники!»

Пандреа умер в Бухаресте 8 июля 1968 года, вскоре после того, как ему исполнилось 64 года.Diaconescu, p. 16 Союз писателей Румынии объявил об утрате «выдающегося интеллектуала [и] писателя впечатляющей оригинальности» в некрологе для «Scînteia», национальной трибуны ПКР. Союз писателей Румынии, «Петре Пандреа», в «Scînteia», 9 июля 1968 г., стр. 5 Его похоронили в Союзе 10 июля, и Комарнеску произнес там свою заключительную речь.Comarnescu, p. 27 Карианополь, пришедший засвидетельствовать свое почтение, вспоминает, что тело было угольно-черным.Карианополь, с. 9 Умирающий Пандреа отправил Русу одну из своих последних рукописей, которая представляла собой сентиментальную запись его встреч с Гарабетом Ибрэиляну. Как рассказывает Штефанеску (в то время 21 (годовалый студент), его «огромный и бурный» вклад был в значительной степени неизвестен молодому поколению: «Если бы мы знали [о нем], мы бы толпами пришли на его похороны». Эта церемония состоялась на кладбище Беллу вечером 10 июля.

==Наследие==
В конце 1968 года Чаушеску и постоянный президиум ПКР издали постановление, согласно которому Реабилитация (Советская) | реабилитировала «Марку Петре Пандреа», отметив, что показания против него были собраны у ненадежных свидетелей, в том числе у членов «Железной гвардии», и что некоторые из них с тех пор отреклись.Николета Ионеску-Гура, «Studiu introductiv», во Флорике Добре, Ливиу Мариус Беженару, Клара Косминеану-Мареш, Моника Григоре, Алина Илинка, Оана Ионел, Николета Ионеску-Гура, Элизабета Нягое-Плеша , Ливиу Плеша, ''Membrii C.C. аль П.Ц.Р. (1945–1989). Словарь», с. 42. Бухарест: Энциклопедическая редакция, 2004.
В 1976 году Ойген Барбу выпустил роман на военную тему «Инкогнито», в котором Пандреа изображен в тонко замаскированном виде как «Павел Кандреа», Дэн Калсер, «Cronica literară. Virtuçile romanului foileton», в « 'Ватра (румынский журнал)|Ватра'', Том. VII, выпуск 70, январь 1977 г., с. 9; Марин Сореску, «Cronica literară. Un roman Intrat în 'prelungiri»: «Incognito», том II, III», в «Ramuri», выпуск 12/1978, стр. 3, а также объединяет большие фрагменты его политической прозы."Biografia cărçilor nooastre. Cu Eugen Barbu despre ''Incognito'' şi ''Prînzul de duminică''», в ''Luceafărul (журнал) | Лучеафэрул», Vol. XX, выпуск 43, октябрь 1977 г., с. 3 Краткие мемуары Кромэлничану о его встречах с Пандреа были опубликованы в журнале România Literară в июле 1978 года. Пандреа прославлялся как «антидогматик», искренне покоренный «превосходством диалектической мысли». , там также кратко упомянуто его «два заключения в тюрьме» при коммунизме. В предоставленном отрывке из их переписки Пандреа, говоря о себе в третьем лице, по-прежнему заявлял о своей поддержке «гуманистического коммунизма» и своей борьбе под «знаменем марксизма-ленинизма». В своей статье 1981 года Орнеа утверждал, что и в дальнейшем его друг все еще вызывал подозрения: как и многие из их предшественников в межвоенный период, «выдающиеся критики» того времени все еще отказывались видеть в Пандрее настоящего левого сторонника и «исследовать [его эссе ] в основном через образ, который он создавал до и во время 1928 года. Это глубоко несправедливо и не соответствует действительности». Радиовещательная компания в июле 1979 года.Иоана Иероним, «Радио. Петре Пандреа», в «Luceafărul (журнал)|Luceafărul», Vol. XXII, выпуск 27, июль 1979 г., с. 5 Новое издание эссе Пандреа было куратором Георге Эпуре и вышло в 1982 году, но подверглось критике со стороны Унгуряну за отсутствие двух произведений «одного из самых оригинальных румынских писателей», которых следует читать «без перерыва». Недостающий фрагмент из архива писателя был обнаружен в 1984 году, когда в «Манускриптуме» было опубликовано его эссе о Василе Урсу Никола | Хореа, лидере восстания Хореи, Клошки и Кришана | 1784 Крестьянское восстание в Трансильвании. Здесь Пандреа связывает крестьянские волнения с радикальной стороной жозефинизма, выдвигая гипотезу о связях между Хореей и масонством. . 6

На момент смерти отца Андрей Пандреа был преподавателем истории литературы в Академии Штефана Георгиу и советником по сельской медицине Министерства здравоохранения Румынии.Tudorachi & Simion, p. 53 В 1973 году он уехал в длительную учебную поездку во Францию. В 1979 году он потребовал и получил политическое убежище; это привело к тому, что его судил «заочно | заочно» суд Бухареста, который приговорил его к семи годам тюремного заключения.Tudorachi & Simion, стр. 53–54 за рубежом он продолжал публиковать различные научные работы. Пандреа-младший лишь ненадолго возвращался в Румынию после румынской революции 1989 года, когда крестьяне Бойшоары проголосовали за предоставление ему участка земли. Новые политические обстоятельства позволили провести полное расследование в отношении Пандреа-старшего. как антикоммунистический мыслитель. На тридцатой годовщине его смерти в 1998 году Мойса назвал его «одним из величайших сознаний этого столетия во всей Европе», «вписанным в координаты величайшего гуманизма и рационализма». Он сравнил Пандреа с другим писателем круга «Рамури» и бывшим политзаключенным Ионом Дезидериу Сырбу, рассматривая их обоих как неудержимых независимых людей «в любом политическом контексте и вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам». "moisa"/> Также затем Мойса представил фрагмент «Трагедии о Маргаритешти», отметив, что многие другие страницы рукописи были «почти неразборчивы из-за условий, в которых они были написаны».

Работу по восстановлению и редактированию других рукописей Пандреа в основном выполняла его дочь Надя Марку. В какой-то момент после 1989 года она получила доступ к архивам Секуритате, получив необработанные тексты, которые были конфискованы и прикреплены к файлам ее отца.Стэнеску, ''passim''; Тудорачи и Симион, стр. 57–58 «Memoriile mandarinului valah» впервые появился в Editura Albatros в 2000 году.Станомир, стр. 57–58. 11 Просматривая текст в 2001 году, Унгуряну заметил, что «все его пророчества сбылись», и заявил, что поражен раскрытием «самых охраняемых тайн государства». В 2001 году «Memoriile» были узаконены в качестве основного источника информации в книге Мариана Попа «История румынской литературы из рук в рот», которую в других отношениях критиковали за поддержку некоторых культурных взглядов крайне правых – в защищая работу Попы, эссеист Василе Андру отметил, что само почтение, проявленное к Пандреа, должно было лишить законной силы обвинения в неофашизме. Вскоре после этого проект восстановления был поддержан Editura Vremea, которая открыла Pandrea серия - с актуальными томами, подробно описывающими взгляд Пандреа на перевоспитание в коммунистической Румынии | эксперименты по перевоспитанию (2000), а также его идеи о Железной гвардии и, отдельно, его эссе о «гельветизации» (оба собраны в 2001 году). .Тудорачи и Симион, с. 58 «Călugărul alb» появился как часть этого сборника в 2003 году.Tudorachi & Simion, стр. 58, 59 (и был переиздан та же компания в 2020 году).

Научное и литературное сообщество неоднократно подчеркивало важность мемуаров, хотя некоторые разногласия вызвали решение Нади включить в нее тексты, которые ее отец явно не собирался публиковать (в частности, его сдержанные рассказы о перевоспитании).Stănescu, pp. 117–118 Тисмэняну говорил о «Memoriile mandarinului» как о «субъективном, возможно, даже невротическом» тоне, но также о «подавляющем значении» для изучения власти в советизированной Румынии.

Подробнее: [url]https://en.wikipedia.org/wiki/Petre_Pandrea[/url]